Чтение

    Ксения Смирнова. Ответы (Запуск #8)

    Рекомендуется читать по порядку и целиком.

    Содержание

    1. Зачем?
    2. За что?
    3. Как?
    4. Куда?
    5. Ради чего?
    6. Давно?
    7. Сколько?
    8. Что?

    1.Зачем?

    Все закончилось. Слезы, несмолкающие голоса лишних людей, слишком быстрое биение сердца, зуд в ладонях, желание раскричаться, - все. И теперь можно было дышать спокойно, хотя и не хотелось. У дыхания пропала цена.

    - Ну, что теперь в планах? – треплет по плечу, а ощущение, что с силой мешает как сахар в кофе, обязательно при этом ударяя по стенкам чашки с раздражающим звуком. Почему не придумали еще мягкие ложки, которые бы не звенели, когда ими бьют по посуде? Хорошо было бы быть этой ложкой.
    - Не знаю, дядь Дим. Ничего, - кухня немного плывет перед глазами.

    Всегда мутит, когда люди начинают говорить таким тоном. Они притворяются, что понимают тебя, потому что это то, как всем хочется, чтобы было, а на самом деле никто ничего не смыслит в том, как другой чувствует, и мы только притворяемся, что все друг про друга знаем, чтобы не было так одиноко.

    - Слушай, - он осматривается и цепляет взглядом – а потом и рукой – табуретку, двигает к себе, садится.
    - Эта была ее любимая.
    - О, - он замолкает, и в воздухе прибавляется ощущения жалости. – Слушай, может, ты переедешь к нам на какое-то время? Ну, хотя бы на пару недель. Утрясешь все в голове.
    - Нет, спасибо.
    - Мы не настаиваем, конечно, но ты все-таки еще подумай.
    - Нет, спасибо.
    - Просто мне знакомо это чувство, когда-то я потерял близкого человека, и…

    Нет, спасибо. Спасибо, но я не хочу об этом слушать. Нет, мне это не поможет. Нет, я не соотнесу ваши чувства со своими. Спасибо, но вы только себе делаете хуже, снова вспоминая это.

    - Поэтому, подумай хотя бы до вторника. Позвони, когда точно решишь, - он снова треплет меня, устраивая двухсекундное землетрясение, и уходит.

    Входная дверь закрылась через несколько минут. И вот тогда все окончательно исчезло, унесенное Димой за пазухой. Было бы хорошо, если бы он это где-то сберег до лучших дней, когда во всем снова была бы нужда.

    Лучшее и худшее свойство одинокой квартиры: она становится местом раскопок. Когда-то папа думал, что я стану археологом. Здесь можно найти что-то похуже старинных приборов или костей зверей. Здесь можно найти то, что ты знал, но забыл. Вспоминать всегда худо, к тому же, этот процесс не уважает процесс забывания – ты столько усилий приложил, чтобы замылить что-то в своем сознании, а тут моргнул – и оно уже стоит, отряхнувшееся от пыли, перед тобой. Здравствуй, узнаешь меня? Если еще нет, я помогу это исправить, к тому же, сопротивляться поздно.

    На кухне найдены ее памятки для готовки и списки покупок, все прикреплено к холодильнику. Зафиксируйте, что им не менее двух недель; пыль можно пальцем стирать, но лучше вообще не трогать. Слишком хрупкий объект.

    В шкафчике ванной комнаты сохранились ее полотенца, халат и заканчивающиеся крема. До наших раскопок все оставалось нетронутым, пусть и сейчас еще полежит.

    Над столом обнаружены совместные фотографии. Поездки, праздники, дни рождения, даже будни… Мы наткнулись, очевидно, на целое древнее захоронение.

    И сколько бы ты ни ходил по одному и тому же маршруту, все равно найдешь что-то новое. Расческу в верхней полке комода, очки для плавания в одной из коробок, старые наушники перед зеркалом. Найдешь, потому что она не отпускает. Хочется найти ее саму, а в итоге пялишься на ворох ее вещей, до которых дотрагиваться-то страшно.

    За окном метель. Это заставляет отвлечься и замереть. Красиво. Она бы наверняка сделала видео, чтобы этот момент остался с ней. Иногда, когда она что-то снимала, мне казалось, что она крадет эти секунды себе.

    Оставляя меня ни с чем. Как сейчас.

    Зато все еще красиво падает снег. Я его фотографирую, и это маленькая, никому не нужная месть.

    Звонит телефон. Я смотрю на свой в замешательстве, потому что звук идет не от него. И вдруг становится жутко. Это из другой комнаты.

    В спальне темно. Не включаю свет, просто иду на звук. Ее телефон лежит на книжной полке. Ну конечно.

    Неизвестный номер, вроде не спам. Нет смысла брать, сбрасывать тоже не хочется, это должно быть решение хозяйки.

    Никто не возьмет, прекратите. Телефон звонит. Хватит, пожалуйста, почему вы такой настойчивый? Телефон вибрирует, раздражая руку. Зачем вы ей звоните? Вы тоже не знаете, где она? Вы тоже волнуетесь? Вас она тоже оставила, ушла, не сказав ни слова? Ало? Я не могу снять трубку. Экран гаснет. Почему я не ответил?

    За тот вечер телефон звонил трижды. Каждый раз – новый неизвестный номер. Я не смог взять ответственность за такие разговоры. Что бы я им сказал? Кем бы я был для них? А если бы они хотели что-то ей передать и теперь были бы сбиты с толку еще больше, зная, что ее даже нет дома? Что она даже сменила номер? Нельзя такое говорить людям. Если им будет слишком уж нужно, они узнают сами.

    Выключить телефон я тоже не смог. Поставил на зарядку. Тогда он и зазвонил в четвертый раз.

    - Да?

    О некоторых вещах жалеть попросту поздно.

    (Dec 6, 2022)

    2. За что?

    - Тим, ты меня слышишь?
    - Эля?

    Все, что закончилось, возвращается на свои места. Желание поорать, сбивчивый бег сердца, навязчивые мысли, - они занимают свои позиции внутри, сбивая с ног. Я сажусь на кровать и, глядя перед собой, кажется, перестаю видеть по-настоящему.

    - Как хорошо, что ты ответил, - она вздыхает с таким облегчением, что мне становится еще больнее.
    - Что происходит?
    - Я пропала.
    - О, отличный ответ.
    - Если ты сейчас слышишь мой голос, значит, случилось то, чего я боялась, - по спине скользит холод: это запись. Как такое возможно? Чей это номер? – Я не смогу объяснить, почему так случилось, кто это сделал и как все исправить. Но знай, что я не хотела, чтобы все так сложилось. Я постараюсь вернуться, но… вряд ли меня пустит.
    - Кто? – переспрашиваю. Дурацкие помехи. И я тоже хорош: она же меня не слышит. Меня вообще никто не слышит – по ту сторону никто с телефоном сейчас не стоит. Чей это номер?
    - Я не смогу сама выбраться из …, но вы можете мне помочь. Это эгоистично, да? Извини.

    Это невозможно понять с ходу. Включаю запись, чтобы разобраться позже, и просто слушаю ее голос. Как давно я его потерял.

    - В общем, - она делает паузу, - встреться с Соней, ладно? Если все это как-то важно для тебя и все такое, - привычно для нее тушуется. Эля. Я скучаю.
    - Я скучаю.
    - Ей тоже придет звонок. Она кое-что знает о…. – я начинаю ненавидеть помехи, они будто на зло вырезают самое важное. – Пожалуйста.
    - Мне страшно, Эль.
    - Мне страшно, Тим.

    По спине спускаются мурашки.

    - Ты услышишь меня не сразу, когда это будет записано, но спустя любое время мои слова все еще будут правдой, - я еле разбираю ее шепот сквозь помехи и шумы. Где она? – Мне пора.
    - Нет.
    - Надеюсь, что до скорой встречи.
    - Нет, нет, - я смотрю на экран. Если пялиться на него очень умоляюще, он ведь не погаснет?
    - Все будет хорошо.
    - Пожалуйста…

    Наступает тишина.

    Соня не берет трубку. Я просто бегу к ней домой.

    - Она тебе звонила? – почти одновременно друг другу с порога.
    - Да, - глядя глаза в глаза.
    - Заходи.

    - Что происходит? – я разуваюсь и, засмотревшись на оранжевый торшер в коридоре, наступаю в лужу, натекшую из-под ботинок; это приводит в себя. Начинаю осознавать свое местонахождение более четко. А вот что делаю – нет.
    - Она пропала.
    - Сонь, я это говорил тебе, всем ее друзьям, сестре и участковому. Я в курсе.
    - Не злись, - она уводит меня вглубь квартиры и, дойдя до столика в гостиной, убирает с него не начатый расклад, чтобы освободить место для чашек. Она меня ждала. – Я знаю, из-за кого это, - и смотрит так, словно ждет, что я опережу ее ответом.
    - Ну?
    - Ее забрала вселенная. Мы, кстати, на очереди.

    Ну приехали.

    (Dec 8, 2022)

    3. Как?

    - Ты здесь совсем одичала?

    На лице Сони отобразилось настолько оскорбленное выражение, что я поспешно поднял руки вверх – сдаюсь без драки. Слышать от нее подобное было не в новинку, но всегда оставалась надежда, что это больше шутки, чем серьезные убеждения. Впрочем, кто-то даже записывался к ней на гадания…

    - Если будешь смеяться надо мной, я ничего не скажу. Буду ее сама вытаскивать, - она скрестила руки на груди. Этот блок просто так не разбить.
    - Извини, - я налил Соне чай, и она поджала губы. – Я не хотел тебя задеть, - откинулась на спинку стула. – А что значит, что мы следующие?

    Когда хаос в жизни меняет свои свойства, остается только запастись попкорном и смиренно наблюдать. Я смотрел, как Соня методично притаскивает к столику разные странные штуки, и убеждал себя, что если это мега-розыгрыш, в рамках которого мне придется вызывать дождь и предсказывать катастрофы, в конце я должен получить не только девушку обратно, но и какое-то психологическое сопровождение. Но до этого далеко.

    - Ты меня слушаешь? – Соня щелкает пальцами перед моими глазами.
    - Теперь точно да, - я ее явно раздражаю. Пока мы так себе команда по спасению. – Что мы вообще собираемся делать? Объясни хоть что-нибудь.
    - Ладно. Присаживайся поудобнее, но не расслабляйся слишком сильно.

    Соня в пару глотков прикончила чай и убрала посуду со стола. Я к своей чашке даже не притронулся, но она, видимо, уже не особо старалась быть гостеприимной. Зря я ее задел. Наверно, все мы делаем какие-то вещи, значащие что-то важное для нас, хотя другим это кажется бредом. Интересно, что из такого есть у меня?

    - Месяц назад Эля пришла ко мне ужасно пустая, знаешь, будто все силы выкачали. Я попыталась узнать, что случилось, но она все отмалчивалась. Решили погадать – это и так вроде традиции, когда у меня собираемся, а тут будто и повод серьезный появился, - Соня вздохнула, и эта пауза мне совершенно не понравилась. – В общем, карты сказали, что ее в ближайшее время ждут большие испытания, с которыми ей придется справляться в одиночку, и она так разрыдалась… Я предлагала ей прогуляться вместе, развеяться, но она ни в какую не соглашалась и упросила меня сделать небольшой заговор. Тим, если ты будешь дальше так на меня пялиться, я замолчу.
    - Прости, я еще привыкаю ко всему этому.

    И хотя на этот раз извинение сразу сгладило отношение Сони ко мне, она продолжала молчать. С некоторыми людьми всегда страшно оставаться в тишине: понятия не имеешь, что у них на уме, и с каждой минутой это кажется все более стремным.

    - В общем, - я вздрогнул от неожиданности, - кое-что пошло не так в процессе, и вместе заговора получился… вызов.
    - Чего?
    - Кого. Знаешь, я с таким никогда не сталкивалась, и мы обе очень испугались. Эля была инициатором, и ответственность лежала на ней. Вот я нагадала, что с испытаниями ей справляться самой, да? Тот тип то же самое сказал, что-то на непонятном языке брякнул – и исчез. А через неделю с хвостиком пропала Эля, и я… Слушай, мы с ней не разговаривали об этом. Притворились, что ничего не было. Я надеялась, что это совпадение, и она просто перегорела ко всему, решила свинтить ненадолго. Но, видимо, все-таки ошиблась.
    - Сонь, ты шутишь? – в ушах звенело. Это же абсурд. Если это игра, то самая жесткая в мире. Глубокий вдох, выдох. Добьемся понимания.
    - Нисколько.
    - И кого вы так дозвались?
    - Он не представился.
    - Какие-то… ну, не знаю, может, условия возврата обозначил? Нет? Я вообще не очень понимаю, почему ты пытаешься ее вытащить оттуда, если в твоей логике должно быть так, как есть?
    - Потому что мне все равно за нее страшно! – мы пересеклись взглядами, и я прочитал в ее глазах то же, что и она в моих. – Что бы там по плану у этих демонюг не было, можно было бы как-то и помягче это все сделать. Я не хочу, чтобы ей был плохо. Так что сейчас мы вызовем этого типа снова.
    - А?

    Очень хотелось сказать что-то против, в конце концов, шкала безумия и так зашкаливает, но Соня ясно дала понять, что слушать меня не собирается, ровно как и объяснять свои дальнейшие действия. Она как бы говорила: «Примкни или свали». При двух вариантах я мог себе позволить выбрать только первый.

    Сваленные ею на стол предметы постепенно выстроились в хрупкую конструкцию из трав, странного вида свечей, мелких камушков и деревяшек, между которыми были помещены бумажки с рунами. Если Соня в этом всем всерьез разбиралась – и, что еще хуже, это правда работало, мне стоило пересмотреть свои взгляды на мир.

    Она занавесила шторы. Комната погрузилась в полутьму. Не знаю, была в этом практическая необходимость или желание атмосферы покруче. Щелчки пальцами, неразборчивый шепот, взмахи горящей свечкой, - это было крайне нелепо, пока в дверь в комнату не постучались.

    Мы замерли, глядя друг на друга. Соня явно старалась не паниковать, у меня выходило хуже. Дверь медленно открылась, и порог переступила высокая черная с ног до головы фигура. Глаза у нее были яркие, цепкие, и она глядела на нас с вниманием. Никто не решался заговорить.

    - У вас коридор теперь в саже. Пардон, - мне показалось, что я ослышался. У фигуры был типичный для парня моих лет возраст. Она стала отряхиваться и тереть лицо. Когда то очистилось он слоя грязи, я увидел столь же типичную для парня моих лет внешность. Это что за сажа такая? Любой отряд шпионов оценил бы, ноль узнавания. Парень переминался с ноги на ногу. – Чего звали-то?

    Я перевел взгляд на Соню. Та смотрела на парня, как на сумасшедшего.

    - Это был не он.
    - О, - парень понимающе щелкнул пальцами, и между ними сверкнула искра. – Я понял что к чему. Вы моего главного звали, да? Я типа на замену, у него выходной.
    - У властелинов вселенной есть выходные?
    - Дорогая, чего у нас только нет, - он дружелюбно похлопал Соню по плечу, оставляя на ее кофте след от ладони.
    - А можно нам как-то с вашим главным связаться? – если я сплю, то бояться нечего. Если это реальность, то бояться поздно. Поехали.
    - Нет, это вряд ли. А чем я вас не устроил? – он встал в недовольную позу, абсолютно идентичную той, с которой встретила меня Соня.
    - С вами все в порядке, просто он кое-кого забрал, и мы бы хотели ее вернуть, - Соня поглядела на него с неподдельной надеждой.
    - А это «нет, вряд ли» умноженное на сто. Вы чего задумали?
    - Ну вы нас тоже поймите…
    - Да мы с такими как вы дни напролет болтаем, все хотят что-то там исправить. Давайте без глупостей. Помочь я вам не могу, так что задувай свечку - и я пойду.
    - Как вас зовут хоть? – Соня недовольно поджала губы.
    - В вашем языке нет таких букв. Зовите меня Фил. Ну что, пока? – он направился к двери, продолжая стряхивать с одежды сажу. Откуда она вообще? Что это за перемещения у них такие?
    - Да в вас толку никакого, конечно пока, - Соня раздраженно дернула рукой со свечой.

    Фил недобро на нее глянул. Он не особо стремился заработать авторитет, но теперь, кажется, оскорбился.

    - Чтобы ты знала, я могу уничтожить ближайшие пару городов одним жестом. Показать, каким? Будь поосторожней со словами, - Фил улыбнулся, и я увидел его острые зубы. Привет, новый кошмар.
    - Извините, - Соня посмотрела на меня. Я не придумал никакого выхода из ситуации.
    - Да ничего. Ты же человек, вам свойственно такое вот. Так как, отпускаете? – он держался за дверную ручку в ожидании.

    Мы с Соней обменялись взглядами, и я понял, что придется искать других выход. После того, как мы оба упьемся успокоительным и проспимся. Точно надо поспать.

    - Да. Конечно, - я вперился взглядом в свечку. Соня дунула на нее, и она затухла.

    Мы выдохнули с внезапным облегчением.

    - Кхм, ребятки, что-то у вас не сработало.

    (Dec 8, 2022)

    4. Куда?

    Спустя полчаса болтовни ни о чем каждому из нас троих хотелось сбежать подальше из этой несчастной перемазанной сажей гостиной, теперь еще и с частично поломанной мебелью, - мы испробовали все методы «отпускания», какие только Соня и Фил смогли вспомнить, вычитать в странных книжках или на не менее странных сайтах и даже выдумать.

    - Я сдаюсь, - Соня почти упала в кресло и захлопнула огромный том со стертыми буквами на обложке, который был, с ее слов, последней надеждой.
    - Никаких «сдаюсь», - запротестовал Фил. – Не могу же я с вами вечность зависать!
    - Да было бы куда торопиться, - я пытался ему посочувствовать, но мы вообще не ради этого парня здесь собирались и теперь решали абсолютно левую проблему. Почему меня должна волновать судьба какой-то всемогущей сущности, если моя девушка в опасности? Наверно, если бы я сказал это вслух, Фил подчеркнул бы, что такое размышление «свойственно людям».
    - У меня там, - Фил сделал круговое движение ладонью, - тоже есть обязанности. Не просто же так у нас есть расписание, выходные и прочая фигня. Этот мир и пары лет не протянул бы, если бы мы не ввели для себя же какие-то правила.
    - Что-то у вас там развелось прогульщиков, - я надеялся, что Фил меня не услышит, но он глянул на меня крайне выразительно. Что удивительно – с пониманием.

    Сделали перерыв. Я помог Соне прибраться, Фил предпочел просто нам не мешать и попытался связаться с какими-то своими коллегами, но безуспешно. Он ругал Соню, потому что она полезла в слишком сложные для нее вещи, извинялся, потому что все совершают ошибки, пробовал все исправить и, видимо, сотворить чудо, - после безуспешных попыток все начиналось заново.

    В конечном счете мы сидели втроем на кухне, пили обнаруженный в холодильнике сидр и думали каждый о своем. Наверно, я стал вздыхать слишком громко, потому что Соня попросила прощения:
    - Все должно было быть не так. Не знаю, что теперь придумать.
    - А что у вашей подружки случилось-то? – Фил впервые начал этот разговор сам. Соня пересказала ему историю со случайным призывом, предсказанием и сообщениями на телефон. – Ну и дела, - на самом деле, он не выглядел хоть сколько-то удивленным, но случай его явно заинтересовал. – Если бы я мог вернуться в свой кабинет, глянул бы отчеты о вызовах начальника за последний месяц, может, что-то бы прояснилось. Хотя обычно мы так, конечно, не поступаем: у каждого своя зона ответственности.
    - Плачевно, что вернуть мы вас не можем.
    - Да ладно, ничего, они же спохватятся в конце концов, что меня давно нет.
    - А часто у вас так пропадают?
    - Не особо, но всякое бывает. В прошлый раз они действовали очень оперативно и вернули меня уже спустя два года.

    От его слов нам явно даже визуально поплохело, но Фил не собирался нас утешать. Возможно, было просто нечем. Нельзя сказать, чтобы теперь он в принципе проявлял много эмоций: все спустил на Соню и уже успел принять свое положение.

    - Какая же хрень, - я закрыл глаза. Удобно же детям: спрятался за руками – и ты в безопасности, тебя никто не видит. Сейчас бы эта суперсила была очень кстати. В первую очередь пригодилась бы Эле. Что с ней сейчас? Дурная мысль, но она вообще жива? Мы же не можем это узнать.
    - Хватит так громко страдать, - проворчал Фил. – Твоя аура уже колется.
    - Ну извините.
    - Пойду прилягу, - Фил стукнул по пустой бутылке, и она исчезла. – Давно не спал по-человечески.

    Мы долго молчали, оставшись вдвоем. Да и что было говорить? Многие считают, что диалог всегда помогает решить ситуацию, но сейчас это только больше вреда нанесло бы. Выхода не было, и лишний раз озвучивать это не хотелось.

    - Что-нибудь придумаем, - пообещала Соня. Я поглядел на нее, чего делать явно не стоило: веры в свои же слова в ее глазах не читалось. Я кивнул.

    В квартире было тихо, витал запах воска и отчаяния. Соня положила голову на свои руки и спустя несколько минут уснула. Я просто смотрел на нее какое-то время, прежде чем решил, что это, наверно, жутковато. Было самое время для сна, усталость накатила с новой силой. Я сунул руки в карманы и нащупал элькин телефон. Я не успел придумать, чего хочу этим добиться и почему не попытал счастья раньше, но решил перезвонить тому последнему номеру. «Обслуживание данного номера прекращено». На всякий случай позвонил и на предыдущие номера, которым не ответил в тот раз, и автоответчик выдал то же самое. Мне так хотелось услышать ее голос. Я же сделал запись звонка!

    Это подкинуло меня на месте. Несколько действий, и рука замерла над кнопкой включения. Было страшновато, и все же я ее нажал.

    - Тим, ты меня слышишь? – послышалось сквозь помехи.
    - Эля?

    Хотелось что-нибудь ударить. Какой же кошмар. Как ее угораздило в это вляпаться? Почему я не могу ничего сделать?

    Я ожидал последующих реплик, но запись молчала. Были только помехи. Я прислонил телефон к уху плотнее – может, стоило увеличить громкость? Разобрать ничего не удавалось.

    - Анранарнц. Аранрщозг. Нранрыцыа, - внезапно прорезало тишину, и я отдернул руку с телефоном от уха. Непонятные слова, если, конечно, это были они, разрывали динамик. Соня моментально проснулась.
    - Что это?
    - Злипрагыны. Провилунвину.
    - Запись разговора с Элей.
    - Не похоже на то…
    - Но это была она.
    - Выключи! – я не знал, что может заставить Фила так страшно закричать. Я нажал кнопку, но ничего не сработало.
    - Роаловла. Пуыловрал.
    - Не помогает!
    - Выключите это! – что-то начинало греметь в гостиной, и скоро звуки стали походить на кулачный бой.
    - Анранарнц. Провилунвину.
    - Что происходит? – Соня испуганно вжалась в стенку, у которой сидела.
    - Я не знаю, не знаю, - я стал нажимать на все кнопки подряд, но странные звуки продолжались, пугая все больше.

    Фил вывалился из шумящей комнаты и захлопнул за собой дверь; в последние секунды из-за нее вырвался сгусток сажи. Меня начинало мутить.

    - Злипрагыны. Имлантропал. Вылимудыбур.
    - Выкинь его! – Фил подпирал дверь так, будто из-за нее мог вырваться настоящий монстр. Я не хотел знать, так ли это в самом деле, и бросил телефон в открытое Соней окно. Но тот остался в моей ладони, будто его приклеили. Будто он был частью руки. Я пытался его оторвать, но было нестерпимо больно, мобильник начинал жечь.
    - Не могу! Он не отстает!
    - Роаловла. Эренуфира.

    Фил рванул ко мне, бросив толкающуюся дверь, и я увидел, как та с треском распахивается, выпуская в коридор настоящую черноту. Если существуют управляющие вселенной, есть ли еще и боги, или это и так они? в любом случае молитва сейчас не помешала бы. Соня вскрикнула и забралась с ногами на стул. По полу кухни уже скользило черное нечто. Фил все щелкал пальцами у моей ладони и что-то приговаривал, но ничего не помогало, делая только больнее.

    - Что это?! – Соня уже почти перебралась на подоконник, когда Фил затолкал нас в дальний угол, заслонив собой.
    - Пуыловрал. Азиэдимеда.
    - Вечно с вами, людьми, что-то не так! – он работал на пределе своих сил, и это значило, что в квартире сейчас присутствует какая-то темная хренотень вселенского масштаба. Голова кружилась, в глазах рябило, а рука готова была отвалиться. – Держи его в сознании! – Фил нырнул в поднявшуюся с пола сажу и растворился в черноте. Все вокруг продолжало греметь, в ушах звенело, Соня била меня по щекам.
    - Смотри на меня! Не закрывай глаза!

    Я старался дышать и смотреть на нее, а через несколько секунд из сажи показались руки Фила, он схватился за стол и подтянулся к нему, вытаскивая сам себя из этой странной грязи.

    - Надо сваливать! – он воскликнул это так, что было понятно – бежать, вообще-то, уже поздно. Я опустил глаза вниз и увидел, что сажа нам уже почти по колено. Я не хотел знать, что содержит в себе эта темень.
    - Что это? – Соня почти плакала, а я ничего не мог сделать. Я закричал от боли, когда чернота коснулась телефона – меня словно разрывало. Соня вцепилась в меня крепче, Фил тронул мою руку в попытке снова что-то наколдовать, и в то же мгновение волна сажи накрыла нас с головой.

    - Азиэдимеда.
    - Мне страшно, Тим.

    И я исчез.

    (Dec 10, 2022)

    5. Ради чего?

    Мы были в темноте всего несколько мгновений, но, проследив за своими ощущениями, я заподозрил, что время здесь течет иначе. Я точно знал, что Соня и Фил рядом, только потому, что они все еще цеплялись за меня, но уже не был уверен, где чья ладонь. Фил молчал, я боялся начать диалог, все мы еще отходили от только что пережитого. Внезапная слепота тревожила.

    - Фил? – голос Сони звучал сдавленно. Лишь бы она не начала плакать, я понятия не имею, как ее утешать.
    - Да? – он отозвался нехотя, но уж кто-то, а Фил должен был понимать, что вопросы будут адресованы сугубо ему.
    - Где мы?
    - Ну, - удивительно, но мне показалось, что он ждал чего-то другого, посерьезней, что ли, - мы сейчас.. э-э… грубо говоря, мы, ребятки, перемещаемся в пространстве по одному из подзаброшенных каналов нашей сети. Короче, не вникайте, это скоро закончится. Будете в безопасности.

    Слово «скоро» не слишком обнадеживало, учитывая, что для Фила целых два года показались пустяком.

    - А что ты тогда так боролся с этой массой, если все так безобидно? – Соня включила скептика, что мне казалось крайне смешным. Я сдержал смешок.
    - Я же сказал не вникать, - легко было представить, как он закатывает глаза. – Во-первых, вам, людям, очевидно, без приглашения нельзя заявляться ко мне на работу. Во-вторых, можно было бы сообразить, что если какой-то путь становится недейственным, это не просто так.
    - Так мы доберемся по кусочкам, или нас уже на месте покромсают?
    - Какой ты юморист. Я вас защищу в любом случае, но лучше бы ты не выпендривался.

    Фил отпустил мою руку, тем самым растворяясь в окружающей темноте. Только теперь я заметил, что телефон пропал из моей ладони, - не знаю, стоило этому радоваться или наоборот: эта вредоносная мелочь соединяла меня с Элькой.

    Под ногами было твердо, я наклонился, чтобы ощупать «пол», и тот оказался теплым, на ощупь незнакомым. Этому не стоило удивляться. Мы тут, видимо, надолго – по человеческим меркам. Я сел. Соня, помедлив, села рядом, касаясь моей ноги своей: не слишком близкий контакт, но он хоть как-то убеждает, что мы оба еще здесь.

    - Мы можем поговорить о чем-нибудь? – попросила она. – Тишина здесь мертвая.
    - Беседы у нас не сильно живее, - парировал Фил. Он, наверняка из вредности, помолчал еще какое-то время, а потом подсел к нам, протиснув свою стопу между нашими. Не то чтобы я был гением дедукции, но что-то мне подсказывало, Фил ощущал это пространство куда точнее. – И о чем ты хочешь поболтать?
    - Не знаю… Чем ты увлекаешься?
    - Я коллекционер.
    - Правда? – я фыркнул. Вот кто-кто, а Фил не был похож на меланхоличного собирателя всяких там марок, фантиков и монет.
    - Да, коллекционирую последние фразы людей.

    Пожалуй, диалог выдался и правда не очень живым.

    - И сколько ты насобирал?
    - Пару миллионов. Я не так давно начал.
    - По какому-то принципу собираешь?
    - Да нет, кого застаю, тех и заношу в список. Смерть ведь штука стихийная.
    - У вселенной нет точного плана для каждого?
    - Плюс-минус. Было бы слишком скучно, если бы каждая деталь была прописана.
    - Это да.

    - Слушай.
    - М?
    - А у тебя список с собой?
    - Он мысленный. Я запоминаю.
    - Можешь посмотреть, у тебя там нет… Алексея Цапина? – я не видел Фила, но четко ощущал, что он смотрит прямо на меня. Соня молчала, за что ей спасибо. Она просто придвинулась ко мне поближе.
    - А зачем тебе его слова? – это было ответом получше простого «есть».
    - Мы не смогли попрощаться.
    - Расскажи.

    Я думал, что не захочу говорить о нем больше никогда в жизни, но слова полились сами, и внутри это отозвалось согласием.

    - Леша был удивительным. Слишком добрым, искренним, как будто выдуманным детским писателем. Мы познакомились на первом курсе, и с тех пор он постоянно меня удивлял. У него было чему поучиться: он замечал то, мимо чего другие сразу проходили, не останавливаясь, находил красоту в несуразных, кривых вещах – и не то чтобы романтизировал, просто умел подчеркивать прекрасное. Он вечно заботился о других. Затащил меня на одно волонтерское мероприятие, познакомил там с Элькой… Он не был святошей, конечно, часто ошибался, но он умел признавать и исправлять это. Все его так, блин, любили и берегли, как счастливый талисман. Наша подруга говорила, что если Леша вдруг исчезнет, мы потеряем что-то по-настоящему незаменимое, без чего привычный механизм перестанет работать как надо. Так и произошло.
    - Что случилось? – наверно, я молчал слишком долго, раз даже Фил не выдержал.
    - Ты не знаешь?
    - Я собираю только фразы. Не смотрю на обстоятельства. Это будто немного более личное.

    Я не знал, как верно сказать о том, что произошло. Никто, наверно, этим навыком не владеет. Врачи чувствуют себя отвратно, говоря, что сделали все, что смогли, даже если это правда (пожалуй, особенно, если это правда). Родственники всегда рыдают в трубку или прячут глаза, из чего ты уже сам делаешь ужасные выводы, плохо, когда так доходит. Собаки грустно смотрят на тех, кто остался рядом, слоняются по квартире и лежат у порога сутками, ища ответ у реже обычного открывающейся двери, они так и не узнают, что случилось. И все это происходит, потому что у нас нет способности, благодаря которой мы могли бы подарить другим покой, говоря то, что нужно сказать.

    - Прошлой зимой они шли с братом к метро. Дороги тогда были ужасные, машины, считай, летали, постоянно сообщали о происшествиях. Он успел оттолкнуть Кирилла назад, сам... Врачи не успели даже довезти его, хотя, Кирилл сказал тогда, он держался как мог. Это так нелепо, хорошие люди не должны так… вообще никто не должен. Не знаю.

    Соня взяла меня за руку. Я мысленно поблагодарил ее, вслух получилось только вздохнуть. Фил убрал свою стопу, и мне показалось, что он пропал на совсем.

    - Не бойся.
    - Чего?
    - Нет. Он тогда сказал: «Не бойся». Это все.

    Больше никто не заговаривал. Я лег. Соня гладила меня по руке, и я с усилием пытался представить, что это была не она, а Эля, хотя это и было низко с моей стороны. Я попросил у нее прощения за это – тоже мысленно. Я слушал ее дыхание и старался ни о чем не думать.

    Прошла вечность. Может, не одна.

    Резко посветлело, пол стал в момент ледяным, заставив нас вскочить. Мир наполнился оглушительным шумом, я услышал, как Соня вскрикнула. Она схватила меня за руку. Начав видеть, я понял, что не знаю, как описать пространство вокруг. Оно было похоже на все и ни на что одновременно. Хватило пары поворотов головы, чтобы понять, что Фила рядом не было.

    Зато невдалеке от нас стояла другая фигура, тоже вся в черном, но выглядела она более громоздко. Устрашающе. Не было понятно, стоит ли она к нам лицом, но чувствовалось, что она знает о нашем присутствии. Что она и про нас все знает.

    - Тим… - я дернул ее руку за себя и шагнул вперед, заслоняя. Фигура заинтересованно изогнулась и стремительно двинулась вперед. Совсем не по-человечески.
    - Не бойся.

    (Dec 12, 2022)

    6. Давно?

    Я не знаю, что произошло. Секунду назад я был готов к драке, по крайней мере, к сопротивлению, пытался защитить нас.

    Теперь я просто думал. Мысли скакали, не подчинялись руководству, и я ругался на них, а они в ответ только больше искрили, заслоняя собой обстоятельства.

    Первым я выхватил образ мамы на ее кухне – он был ярким, холодным и таким притягательным, что почти лип ко мне. В начале года мы вместе готовили салаты, до чего-то посерьезней она меня не допускала. Странно было видеть это теперь со стороны. Она так кружила по комнате, ловко со всем справлялась, а я разве что руки не успел потерять. Мама ничего мне тогда не сказала, но я знал, что она рада такому времяпровождению. Я не сказал ей тогда что-то важное.

    Воспоминание упорхнуло, и на его месте появилось другое – нежное, теплое, мягкое. Это была одна из тех прогулок с Элей, которые я потом долго просматривал в мыслях, и выводы не менялись из раза в раз. Она была прекрасна, но не идеальна, и этим нравилась даже чуточку больше. Мы обошли с ней весь центр города, зашли, кажется, во все встретившиеся книжные, мы столько смеялись… Теперь, даже глядя на отрывки этого дня, я не смог бы пересказать ни одну шутку не потому, что не помнил, а потому, что это было только нашим от начала и до конца. Думаю, вы это поймете.

    Пришел к своей бывшей русичке. Она постарела, теперь подкрашивала седину и одевалась теплее, чем нужно. Она так улыбалась, словно только меня и ждала все это время, а ведь я даже любимчиком ее не был. Зашел не из тоски, а потому что просто проходил мимо. Иногда все совпадает так удачно, что лучше не искать причины и следствия этого чуда. Стоит просто улыбнуться в ответ и поверить, что так и было нужно.

    Все это походило на первую мою попытку нарядить елку. Каждое воспоминание - хрупкая игрушка, и так страшно напортачить, достав ее прежде нужного времени. Что еще хуже, все неважные эпизоды жизни - мишура, в которой путаешься с ног до головы не из веселья, но из неловкости и незнания. Несмотря на кавардак, я и тогда, и сейчас продолжал попытки сделать все красиво.

    Играю с Катькой. Она так выросла с тех пор, как мы виделись в последний раз. Мыслями я где-то далеко, а она рассказывает мне про поездки, маму и папу, мальчика из детского сада. Мне жаль, что я не смог достроить тот конструктор вместе с ней.

    Последний сданный экзамен. Преподаватель глядит нечитаемо, а я, забирая зачетку, свечусь – дурак дураком. Меня поздравляют. За дверьми кабинета желают хорошего лета. Я ни с кем не прощаюсь.

    Мы уезжаем с Элькой к ее бабушке с дедушкой в Лугу. Она всю дорогу ворчит, смешно морща нос, и предупреждает, что дед будет заваливать меня анекдотами. Так и происходит, но я вместо ужаса прихожу в восторг. Озеро давно так не манило. Еще дольше я не чувстовал себя ребенком, и страшно по этому соскучился.

    Гирлянда сияет ярче прочих украшений, и ее не пропустить.

    Едем на великах с Кириллом. Говорим обо всем и всех, кроме Леши, и, переглянувшись, все друг про друга понимаем. Не нужны слова, если у вас общее горе или счастье.

    Эля болеет, и я делаю ей молоко с медом как в детстве.

    Дима уезжает к домашним, и мы не бежим за поездом, но долго стоим на перроне, обсуждая чепуху.

    Учу Катю играть в «Уно».

    Прочтя электронное письмо от одноклассницы, узнаю, что она была в меня влюблена, а я, хотя тоже был, в упор этого не видел.

    Поскальзываюсь на первом в этой зиме гололеде. Не так уж все гладко – и эта мысль веселит.

    Эля уговаривает посмотреть с ней новый сериал, и первый сезон уходит в тот же вечер.

    Остается только звезда на верхушке.

    Говорю ей: «Я люблю тебя».

    Среди воспоминаний не увидел ничего плохого. Знал, что оно было. Скорее всего, оно от меня пряталось, как я обычно прячусь от него.

    Все закончилось так же внезапно, как началось. Меня встряхнули, поставили на ноги, хлопнули по спине.

    - С новым годом жизни. Ты можешь пройти.

    (Dec 14, 2022)

    7. Сколько?

    Глядя в спину черной фигуре, ведущей меня за собой, я мог думать только о том, что остался один. Эля, Фил, Соня – они исчезли, словно их никогда и не было, бросив меня справляться не пойми с чем и не пойми как. Я старался не смотреть по сторонам, чтобы не пугаться сильнее: мысль, что все воспоминания уже кто-то увидел и сделал на их основе какие-то выводы, и так очень напрягала.

    - Пришли, - прохрипела фигура, остановившись так резко, что я в нее чуть не врезался. Касаться ее совсем не хотелось.
    - Куда?
    - К руководителю отдела, - существо возилось с чем-то перед собой, наверно, открывало дверь. – До него допускаются далеко не все, так что тебе очень повезло, человек. К А очень сложно попасть.
    - К кому?
    - На твоем языке его полное имя: Анранарнц Аранрщозг. Можно просто А, - я начал что-то сращивать, но не успел довести теорию до ума, когда фигура отошла в сторону, пропуская меня вперед.

    Комната, если ее можно таковой назвать, была светлой, но не такой слепящей, как пространство снаружи. Здесь было теплее, хотя и не уютнее. Не было ни мебели, ни каких-то других вещей, только белые стены и потолок – настолько высокий, что метраж посчитать было невозможно. Откуда-то раздавались шумы, схожие с уличными, но конкретные звуки различить не получалось.

    - Извините, здесь никого… - я обернулся к входу, но того не оказалось на месте. Черной фигуры тоже не было. Что может быть хуже, чем застрять одному в каком-то вселенски важном месте без понимания, что говорить и делать? Впрочем, было бы кому меня послушать.

    Я огляделся еще раз и, не найдя ничего выделяющегося, сел у стены: была хоть какая-то опора. Страшно клонило в сон.

    - Ну? – прогремело так внезапно, что сердце чуть не выскочило. Я огляделся, но никого не увидел. Голос, отскакивая от стен, продолжал: – Нужда, недовольства?
    - Здравствуйте, А… - я вдруг понял, что формулировка моей цели была изначально очень так себе. – Мне нужно вернуть одну девушку, которую вы забрали.
    - Неужто?
    - То есть, может, не вы конкретно, но кто-то из ваших сотрудников, и… - сложно было говорить, не находя собеседника рядом. С другой стороны, я не был уверен, что смогу выдержать его взгляд, каким бы он ни был. – Она это все случайно, понимаете? Совсем не хотела, чтобы так получилось.
    - Н-да, - пространство хмыкнуло, и я счел это за насмешку над своими словами. Не мне судить вселенский работников, и все-таки такое отношение задевало. – Неприятно. Но ничем не…
    - Только не говорите, что ничего не сделать, это же не так.
    - Неправда, - вселенная звучала обижено, и это становилось откровенно смешным.
    - Я ничего не понимаю, если честно. Кто вы, что вы сделали перед тем, как впустить меня сюда, где дорогие мне люди, почему так сложно хоть что-то объяснить? Если вы всемогущие существа, которые вроде как помогают людям, то могли бы хотя бы объясниться! И не угрожайте мне тут смертью, вечными муками и исчезновением из мира, я уже и так, кажется, сошел с ума, хуже не будет.

    Тишина стояла так долго, что я успел принять диалог за выдумку больного сознания. Но голос отозвался, и звучал он то ли сконфуженно, то ли понимающе: я не мог точно это определить и вообще не был уверен, что такие человеческие понятия к нему применяемы.

    - Нет нужды наказывать невиновных.
    - Что это значит? – мне вдруг стало совестно, что я выплеснул на него свои переживания, пусть это и помогло. По крайней мере, я хотел в это верить.
    - Нужна надежда.
    - Мне?

    Вселенная согласно хмыкнула и снова смолкла. Я потерялся в том, что еще мог сказать. Как же сильно нужен был кто-то рядом!

    - Так вы… поможете? Или там, не знаю, примете к рассмотрению?
    - Необходимо немного… - А замялся, словно нужного слова не было в его лексиконе.
    - Сил?
    - Нет.
    - Средств?
    - Нет.
    - Времени?
    - Н-да.
    - Так, и что мне делать?
    - Ничего.
    - Просто ждать? Здесь? Сколько?
    - Недолго.
    - Спасибо… А вы что-то объясните?
    - Нет. Не нужно.

    Шум, исходивший сверху, стал тише. Этот А больше не отзывался, хотя я обращался с новыми вопросами. Наверно, я его достал. Проход вновь открылся, и черная фигура вывела меня в слепящее пространство. Я прикрыл глаза.

    - Повезло тебе.
    - Почему?
    - Он обычно не отпускает таких как ты, - меня бы это напугало, если бы у меня еще оставались силы на страх. Очень хотелось уснуть.
    - Почему он так странно разговаривает?
    - У великих свои причуды.
    - Что мне теперь делать? Правда просто ждать тут?
    - Если он так сказал, то да.
    - А вы со мной здесь будете?
    - А за тобой нужно приглядывать? – фигуру явно забавляло, что я ничего не смыслил в происходящем.
    - Как хотите.

    Я сел на пол. Он все еще был холодным, но я старался игнорировать дискомфорт.

    - Люди болеют из-за излишнего холода, - кажется, обо мне вдруг решили позаботиться.
    - Как приятно понимать, что это место на людей вообще не рассчитано, - я обнял себя руками. Выглядел, наверно, как замерзший воробей.
    - Все будет хорошо, - сказала фигура, выдержав паузу.
    - Знаете, если уж это говорит управляющий вселенной, это высказывание просто обязано быть правдой, - хмыкнул я и отвернулся.

    (Dec 15, 2022)

    8. Что?

    Потолок спальни был в небольших трещинах – я часто рассматривал их перед сном. Теперь, проснувшись, их существование, как и этой комнаты в целом, показалось диким. Как я здесь оказался?

    Резко поднявшись, схватился за голову, та гудела, как после страшного удара, тело ломило. Понимание не приходило, в отличие от тревоги. Обвел спальню взглядом. Пустая ваза, рабочий стол, занавешенные шторы, рюкзак в углу, упавшие на пол фотографии – по ним, кажется, кто-то сильно прошелся, смяв, - разбросанные книги и одежда, телефон… Ее телефон, это точно был он. Я схватил его быстрее, чем успел обдумать эту идею. Мобильник не жегся и не лип к руке. В истории звонков не было незнакомых номеров. Откуда тут эта штука?

    Что произошло?

    С кухни послышался звон посуды. Я замер и прислушался, но тот, кто гремел тарелками, очевидно, и не пытался скрыться. В груди что-то кольнуло, и я бросился к выходу.

    - Эля!
    - Проснулся.

    Она стояла у раковины как ни в чем не бывало. Обернувшись, улыбнулась, выключила воду и сделала ко мне шаг. Я отшатнулся.

    - Что произошло? – теперь уже вслух. – Что с тобой случилось?
    - О чем ты? – ее брови приподнялись. – Все в порядке?
    - Нет, совсем нет, - боль мигрировала по голове, не давая сосредоточиться, я облокотился о стенку. – Где ты была?
    - Я сегодня весь день дома.

    Я пытался рассмотреть признаки вранья в ее виде, но, вообще-то, у меня никогда не было возможности проверить, врет мне она или нет, так что достоверными сведениями я не обладал. Она вернулась к мытью посуды: та накопилась, когда Эля пропала – я не находил сил на быт. Этот факт немного привел в себя – значит, я еще не свихнулся. Что-то здесь не так.

    - Ты ведь знаешь, о чем я говорю, - я решил быть осторожным в подборе слов, но, видимо, подумал о стратегии слишком поздно.
    - Не-а, - она смывала мыло, расставляла тарелки по местам и казалась на первый взгляд спокойной, но руки у нее слегка дрожали.
    - Нам нельзя об этом говорить?
    - Я не понимаю тебя.
    - Эль, не дури.
    - Ты, наверно, от сна не отошел. Налить тебе кофе?
    - Хватит!

    Эля замерла, как сделал это я с минуту назад. Мы посмотрели друг на друга, ничего не говоря, и я почувствовал ее вину – за что бы она ни пыталась извиниться взглядом, я видел эту попытку. Мне было неприятно. Я был зол и напуган, и она это знала – не могла не знать.

    - Не оставляй меня с этим одного, - попросил ее, - пожалуйста. Только не снова. Я совсем запутался.
    - Ох, Тим… - она обняла меня, и я впервые за несколько недель смог вдохнуть спокойно, ощутив запах ее кожи, волос, одежды. Это обретение дурманило, и я с досадой отстранил ее от себя, только за руку продолжая держать – просто чтобы она точно не исчезла снова.
    - Мы должны поговорить. Я не смогу ужиться с этим в своей голове без твоей помощи, - Эля искала что-то в моем лице, но, видно, не находила, потому что продолжала молчать. – Я столько пережил здесь без тебя. Напридумывал, что могло бы с тобой случиться, а оказалось… такое, знаешь, только в приемном отделении рассказывают. Мобильник этот дурацкий звонил, твой голос… Ты ведь хотела, чтобы я тебя нашел. Я хотя бы справился? – голос начал хрипнуть. – Я все сделал правильно? Мне кажется, я так ничего и не понял.

    Эля отошла от меня, обхватила себя руками. Она переминалась с ноги на ногу, как делала это всегда при беспокойстве. Она была в уличной обуви, к носку прилип край фотки. Как нелепо.

    - Я никогда не умел на тебя злиться, ты знаешь? Но я уже не понимаю, что сказать, Эль, потому что мне нужно, чтобы что-то сказала ты. Мне нужна твоя правда, какие-то объяснения, хотя бы карикатурная зарисовка, что произошло. Мне просто плохо от незнания.
    - Я не могу.
    - Пожалуйста, Эль.
    - Нет, Тим, правда…
    - Разве я этого не заслужил? – она не окончила фразу. – Эль, мы вызвали гребаных духов вселенной. Я буквально был где-то в другом измерении, уговаривал каких-то вечных существ, чтобы тебя вернули. Мне пообещали тебя, и все-таки я ждал, что сам открою нам дверь в квартиру, а не проснусь посреди спектакля «Ничего не было, все по-старому».

    Элька с притворным увлечением рассматривала вид из окна.

    - Да скажи ты что-нибудь!

    Она вздрогнула и, коротко глянув на меня, отвернулась к стене.

    - Прекрасно, - мне оставалось только развести руками, - знаешь, это громче любых слов. Не стоит благодарностей, что называется. Надеюсь, ты хотя бы подруге своей позвонила, потому что я в ее целости не уверен.

    Ее плечи напряглись сильнее, но она не проронила ни слова. Было страшно упускать ее из виду, но оставаться рядом я тоже не мог.

    Схватив куртку, я вышел из квартиры, точно зная, куда мне идти.

    (Dec 15, 2022)