Ксения Смирнова. Запуск #4

Содержание

• «Там»
• «Нет»
• Они
• Конфеты
• Пусто
• Власть
• Я
• Переживу
• Авторство

«Там»

Свет – тьма. Открыть – закрыть. Синее – черное.

Вдох – выдох.

Я здесь. Неважно, где именно, это место не найти – и точно незачем. Оно только мое, я это чувствую.

Синее – черное. Переворот. Теперь: колючее – мягкое. Зеленое режется, черное успокаивает. Не нравится. Переворот. Уже знакомое синее.

Вдалеке так много звуков, что ни один не вычленить. Значит, и не надо. А что надо? Быть здесь, где колюче в затылке и сине в глазах. Кончики пальцев колет; в носу щекотно; спина ноет, - достаточно это услышать в себе, чтобы что-то сделать.

Вдох – выдох. Движение сердцем вперед. Вокруг зеленое, серое, больше всего – синее. Синее самое красивое, потому что свободное. Я в нем. Я здесь. Больше никуда не надо.

Свет – тьма. Вне зависимости от этого – прохлада. Лучше прохлада, чем излишний жар. У этого света нет чужеродного тепла. Этим светом хочется дышать. Я останусь здесь. Я там, где должно.

Открыть – закрыть. Сколько ни повторяй себе, каждый раз удивляет. Все меняется. Мир непостоянен, и я вместе с ним, как его часть. Я там, где хочу быть. Не забыть бы вдохнуть.

Мягкое не перетягивает на себя внимание, зеленое вызывает улыбку, черное не пугает.

Уже ничто не пугает.

Вдох.

(Mar 15, 2022)

«Нет»

Иногда мы не можем отпустить.

Цепляемся за человека, как за личное сокровище, упираемся ногами в землю уперто, удерживая рядом. Как дети дуем губы: «Без тебя не пойду», - и тут хоть ты тресни, действительно без нужного не сдвинемся с места.

Это больно, когда не отпускаешь. Это больно, когда тебя держат.

Казалось, иначе и быть не может. Она рядом - порядок, ее нет - бардак. Это не романтичный бедлам, который можно наскоро прибрать; это катастрофа, настоящий взрыв, срывающий все планы, плюющий на привычную обстановку.

За взрывом приходит оглушающая тишина, настолько невыносимая, что от ее громкости кричать охота - но не получается. Честно говоря, почти ничего не получается. Разве что листать каналы, не запоминая показываемые передачи, бездумно отвечать интересующимся лихое «Да, в порядке» и бродить из комнаты в комнату, ожидая, когда кошмар развеется: дверь откроется, распахнутся улыбчивые объятия и наконец самому себе будет позволено рассмеяться. Вот это ты меня разыграла, я же почти поверила, что тебя теперь нет!

Почему-то дверь своим ключом не открывают, почему-то не стучат в нее робко, мол, извини, что без предупреждения. Ничего. Тишина.

В ожидании вязнешь, как в болотной тине: «Не вытягивайте, пожалуйста, вдруг я уйду, а она вернется?»

Под свой конец, срастаешься с илом.

(Mar 16, 2022)

Они

На кухне у С. прохладно; открытое окно даёт о себе знать, впуская в уют комнаты не только свежий воздух, но и шум вечернего города. Делать что-либо с его намеками на поздний час мы не спешим, разливаем цветочный чай по заждавшимся этого кружкам. Кухня пропитана сигаретным дымом. Я не против.

-Тебе как, нравится? - непонятно о чем.
-Очень нравится, - потому что с С. другой ответ не предполагается.

-Что расскажешь? - спрашивает В. буднично, двигая ко мне чашку чая. Это, как и всегда, пакетированный зеленый.
-То же, что и ты, только по-другому, - улыбаюсь, и он, как зеркало, отражает.

Закат на веранде красивый, Б. смотрит вдаль, на свои ладони, наконец - на меня и двигает фигурку на доске. Никто не проигрывает. Спокойно внутри, вокруг и даже в лесу, до которого от нас рукой подать. Разговор то активно заявляет о себе, то замирает на губах, давая насладиться общим балансом и чаем. Травяным, родным.

-Думаешь, мы просто так? - Д. всегда думает об этом, я знаю. Только сейчас - вслух. В чай напичкали все подряд кроме сахара, может, в том-то и дело.
-«Так» - это совсем и не плохо, - бодримся как можем. За руки беремся, потому что так легче.

Итог одинаков: буквы мешаются между собой, голоса отдаляются, запахи пропадают. Наступает лучшее и одновременно худшее - утро. Остаётся только поставить чайник и включить хорошую музыку. Например...

Белая ночь опустилась как облако,
Ветер гадает на юной листве.
Слышу знакомую речь, вижу облик твой,
Ну почему это только во сне?

(Mar 18, 2022)

Конфеты

Все мы порой ошибаемся. Иногда по-крупному, но чаще по мелочи: словом, жестом. Или, например, цифрой.

С каждым хоть раз бывало, что он ошибался квартирой. Попал не на ту кнопку, и тебе уже жалуются на чем свет стоит; бывают и те, кто открывает всем без разбора. Сережа рассказал о третьем, ранее не известном варианте.

Спальный район, полдень. Во дворе гуляют с детьми и собаками, Сережа недолго любуется их жизнью, прежде чем опомниться: скоро опоздает. Дима в гости звал в последний раз так давно, что Сережа не сразу узнает нужный дом среди таких же безличных. Квартиру вспомнить оказывается сложнее, мобильный назло не включается, отрезая возможность спросить.

Ну, кажется, была 108. Пробует, терять нечего.

-Кто? - тихо спрашивает женщина. Кажется, что голос ему знаком. Может, Димина мама или бабушка осталась дома?
-Это Сережа.

Впускают сразу.

Он, дурачина, даже этаж не удосужился посмотреть по табличке. Придется идти пешком, выискивая нужную ноль-восьмую.

Первые два этажа встречают ничем, зато на третьем одна из дверей приветливо открыта. В проходе стоит незнакомая старушка.

-Сережа? - спрашивает как кодовое слово.
-Сережа, - подтверждает тот. - А я...
-Не ко мне, - опережает, улыбнувшись. - Это ничего страшного, милый.
-Я к Диме, - словно это должно о чем-то говорить. Старушка бодро кивает.
-Тебе на этаж выше. Передай, чтобы он сильно по выходным не шумел, хорошо?
-Ага, - поддается Сережа. Улыбка старушки располагает, и он даже делает шаг навстречу.
-Может, заглянешь? Давно у меня гостей не было.
-Не могу, - с искренним сожалением. - Извините.
-Ничего, - старушка тянет к нему руку и, когда Сережа в ответ протягивает свою, вкладывает ему в ладонь пару конфет. Его любимых. - Зайдешь ко мне как-нибудь.

Это не было вопросом, но Сережа вдруг согласился.

Дима, выслушав историю, невесело усмехнулся:
-Ну ты и выдумщик. Сказал бы честно, что проспал, и все. В той квартире уже года два никто не живёт. Ну, ты понял.

Ответить на это было нечего, но конфеты все ещё оттягивали Сережин карман.

(Mar 19, 2022)

Пусто

- Дальше.
- Хорошо. 105.
- Гм, нет. Сразу дальше.
- 289.
- За кого вы меня держите?
- Поняла вас... 371.
- Хиляк же, - старик раздраженно дергает воротник рубашки. Стоит убрать от него руку, ткань вновь впивается в покрасневшую кожу. Даже догадываюсь, кто именно из присутствующих причиняет данное неудобство.– Кто-то еще остался?

Все номерные переглядываются между собой, боязливо посматривают на меня и других сотрудников. Показательно, что на покупателя не смотрят: у них это что-то вроде признания превосходства, а не смотришь – его будто бы и нет. Вздыхаю, решаясь. В конце концов, сам привлек внимание, не стоило трогать чужой ворот.

- 404, - если бы старик сразу увидел, с каким выражением лица парень вышел из ряда, в жизни бы его себе не взял. Но тот отрывается от рассматривания своих ногтей едва ли через секунд десять. Дурак дряхлый и впрямь считает себя центром мира. Нет, надо держаться в мыслях спокойно, вдруг он еще не разучился их читать.
- Что умеет?
- 404, назовите свои способности.
- Специфические: телекинез, подавление воли, гипноз второго уровня, - чеканит 404, сжимая и разжимая кулаки. Он много раз говорил это, ни разу не будучи взятым после: потенциальные хозяева не выдерживали внезапного напряжения. Но этот старый, видимо, был попрочнее, потому что угукал себе под нос, на волны энергии не реагируя. – Обновление ресурса не чаще раза в два месяца.
- Интересно, - комментирует мужчина. – Что ж вы сразу его не показали, милочка?
- Вы сказали, вам нужен покладистый. 404 таким не будет.
- Думаю, я смогу с ним договориться, - он улыбается, показывая несчастному парню беззубый рот. Мне жаль. – Несите документы.

Я взглядом вывожу номерных из помещения. Новенький мальчишка подлетает – в буквальном смысле слова, конечно – к покупателю и вручает кипу бумаг. Старик не вчитывается, что, как по мне, еще один признак идиотизма в современном мире, но подобные личности компании только на руку играют. 404, видимо, думает о том же, потому что кривовато мне усмехается. Мол, пару звездочек в договоре я ему обеспечу. Я, если честно, даже не сомневаюсь.

Пожимаю старику руку и провожаю из кабинета. Парень, уже привязанный к нему цепью свежего магического документа, сняв табличку, плетется следом. Смотреть на них совсем не хочется.

Начало рабочего дня так себе. У этого старика были серьезные запросы, и остается только надеяться, что он не пустил мимо официальной документации еще с десяток таких способных номерных – потому что если так, с их магическим ресурсом он может и город поработить. Лучше не накручивать себя, а то, как говорят опытные медиумы, мысли материальны.

Ухожу на перекур, наконец выхватывая несколько мгновений безлюдного покоя. Зажигаю огонек на конце указательного, привычно прикуривая. Машка спустя три года совместной работы так и не поняла, как это связано с тем, что я не делаю маникюр и всякие наращивания. Стоит промелькнуть этому смешку в мыслях, как упомянутая Маша появляется прямо перед носом. Ну, как обычно, накаркала, молодчинка.

- Куришь?
- Нет, разыгрываю этюд.
- Не кусайся, - Машка смешно морщит нос, и ругаться с ней становится почти невозможным. Ну как она здесь оказалась только?
- Ты хотела что-то? – дым назло выдыхаю на нее, чтобы отошла подальше, а она движением пианиста перенаправляет тот в сторону, с места не двигаясь. Мы давно должны были смириться друг с дружкой, а все пытаемся бороться не пойми зачем.
- Даниил Викторович нам день рабочий сократил сегодня, - улыбается легко, честно, не как остальные – маской. – Может, вместе потусим?
- Ты ему сколько своих ресурсов откачала, что он так расщедрился? – это даже не шутка почти, по офису давно ходят слухи, что некоторые сотрудники так выпрашивают себе отпуска. Как до номерных не скатились еще, непонятно.
- Тебе лишь бы уколоть, - Маша глаза закатывает, совсем не обижаясь, это по ней видно. – Просто кофе ему вовремя наколдовала вместе с готовыми отчетами. Так что?
- Только если дома что-то устроить, - ну как ей можно отказать?
- Хорошо, тогда с меня квартира и ужин, а ты придумай, что выпить.
- Маша, завтра вторник.
- Плюс один аргумент в пользу моей идеи.

Поспорить не с чем. Остается только хмыкнуть согласно да кивнуть, подтверждая уговор. Маша дарит мне шутливый воздушный поцелуй и сразу исчезает, будто и не было. Надо ввести какой-то запрет на перемещение телепортацией, впечатается же в кого-то однажды.

После перекура принимаем ещё двоих, с заказами попроще. Забирают 3009 - управление электричеством, и 25 со стихийными примочками; простые, для быта. Таких даже больше жаль, чем того же 404: от подобных их хозяевам не вырвешься, с такими рядом в быту и помрёшь.

Конечно, ясно как день, что используют не столько спецспособности, сколько сам магический потенциал - его каждый дурак (особенно типа того, что был утром) может преобразовать в нужную магию. Со способными людьми себе и корыто наколдуешь, и дворец целый. Правда, на все своя и цена и, более того, свои налоги. Вникать скучно - на том и ловим в подписании договоров.

Обеда, к сожалению, нет: давно отменили, ещё когда разработали инновационные заклинания насыщения. Вкус еды-то вроде приобретаешь на языке, а вот вкус жизни куда-то уходит. Не поймать.

После минутки этих вкусовых извращений вместе с Машей и Никитой разбираемся с документами, взявшимися, как обычно, из ниоткуда - Маша шутит, что это не ее рук дело, всё-таки выбивая улыбку.

А после - окончание рабочего дня. Свобода. Понятие относительное и по-особенному жесткое в стенах этого здания. 404 когда-то сказал мне, что мы ещё менее свободны, чем номерные. Может, был прав. Придерживаясь девиза, об этом лучше не думать.

- Сразу вместе поедем? - Маша энтузиазма после заплыва в документацию не теряет. Не завидую, но искренне за нее радуюсь. Хочется лечь и не подниматься ещё года тридцать три.
- Да давай уж. У тебя у дома магазин есть? Зайду выпить взять.
- Да что-то было вроде. Ну, разберемся, - и тянет меня на выход.

Идём спешно: никто не любит гулять по рабочим районам, тем более рядом с такими офисами. Мы-то работает плюс-минус честно, а кто-то, наверно, и впрямь с улицы может к себе затащить. Никто же не будет разбираться, отобрать имя и выдать номер - дело плевое для некоторых. А для кого-то - дело чести, если это понятие ещё уместно в наши дни.

- На метро поедем, - говорит Маша, не сбавляя шаг. Понятливо киваю.

Закрадывается подозрение, что свой ресурс для этого дня она исчерпала подозрительно быстро: иначе просто переправила бы нас обеих к себе. Это не мое дело - надо держаться за эту фразу, как за памятку о выживании. Не хочу знать, если с ней что-то случилось, потому что это станет слишком страшной информацией. Не поможешь ведь никак.

Уже у входа с ног едва не сбивает немолодая женщина. Хватает одного взгляда - лохмотья, спутанные волосы, номерного знака на руке нет - чтобы понять, кто передо мной. Дергаюсь в сторону, пока она не успела коснуться.

- Пожалуйста, - просит едва слышно, облизываясь взволнованно, - хотя бы щепотку. Девушка, мне бы до дома только доехать, к детям...

Никогда не знаешь, врёт или нет. Но уверенной можно быть в одном - такие люди паразитируют. Безресурсные маги, у которых банально не хватает средств на восполнение сил; они к обычной жизни уже не возвращаются. Им нечего предложить миру.

Маша, заметив мое торможение, снова тянет за руку, спасая от поддержания беседы с паразитной. Мне жаль, но больше противно. Маша никак это не комментирует.

До нее доезжаем быстро, вместе доходим до ближайшего маркета. Маша настаивает на популярных сейчас коктейлях на основе осадков тропических аномалий. Даже не пытаюсь вникнуть, так все равно.

У Маши сразу пьяно, с перепадами и очень спокойно. Только с ней так и бывает.

Телек не включаем. Ненавижу его, сплошная жижа и гипноз. Ничего не включаем, даже свет настаиваю вырубить поскорее, когда бутылки уже стоят открытыми, потому что свет тоже магический, пугающий.

- Откуда в тебе сил столько? - спрашиваю, оперевшись на ее плечо. Она фыркает.
- Не знаю. Может, это моя скрытая спецспособность - держаться везде и всегда.
- Хоть бы так и было. Не выдержу, если с тобой случится что-то.
- Не думай об этом. Мысли, они, ну...
- Да, Маш, знаю.

(Mar 21, 2022)

Власть

Тьма вокруг. Стук по дереву. Звон в ушах.

- Всем встать, - голос властный, не терпящий сопротивления. Кто-то вынуждает подняться на ноги, повиснуть безвольной куклой в его руках. – Суд идет.

По спине пробегает подлый холодок: откуда-то появляется знание, что виновна здесь исключительно я. Вдыхаю глубоко, чтобы спросить – почему, за что, нет ли ошибки – и рот тут же затыкают. Усаживают обратно.

- Вам еще дадут слово. Сначала – обвинение, - все так же громогласно объявляет судья. Возражений не поступает. – Вам вменяют в вину превышение средней греховности на единицу жизни, что, согласно Верховному Божественному Законодательству, наказуемо посмертным отбыванием наказания в Нижнем загробном мире. Признаете ли вы свою вину?
- Нет! – даже отчаяннее, чем думалось. Пытаюсь успокоиться, но в абсолютной тишине сделать это не представляется возможным. – Нет, ваша честь.
- В таком случае, прошу высказаться свидетелей.
-Я начну, ваша честь, - высокий неприятный голос режет слух, и хочется отвернуться от его источника, но тот не дает от себя уйти, раздается будто бы изнутри.
-Конечно, госпожа Гордыня, прошу вас, - вздыхает судья.

Следующую вечность Гордыня, дама во всех отношениях неприятная, говорит только о себе, нисколько меня не упоминая, и я решительно не понимаю, что здесь забыла – свидетельствует она разве что о собственных заслугах. Стоит ей умолкнуть, тишина взрывается залпом аплодисментов, и Гордыня довольно хмыкает.

- Ваша честь, мне есть, что сказать! – внезапно донесшийся из ниоткуда утробный рык не столько раздражает, сколько пугает.
- Господин Гнев… - судья, кажется, слегка теряется. – Разумеется, но, прошу вас, держите себя в руках.
- Я владею собой! – рявкает Гнев и прокашливается, чтобы разразиться невероятной тирадой. – Ваша честь, вы видите перед собой безмозглого человечишку! Ей, конечно, невдомек об этом, когда госпожа Гордыня подбирается к ней поближе, но, стоит той отойти, я становлюсь свидетелем драк, ругательств, мысленных избиений – и все на себя! Нет, вы слышите?! На себя! – снова кто-то аплодирует, и я, кажется, начинаю что-то понимать…
- Я попрошу вас успокоиться, - чеканит судья, неясным образом усмиряя Гнев, - ценю ваш комментарий, но, кажется, мы пропустили одного свидетеля…
- Госпожа Лень не явилась на заседание, - чавкает кто-то со стороны.
- По какой причине?
- Поленилась, - хрюкает тот же голос, привлекая внимание. Неприятный тип.
- Очень смешно, - легко представить, как судья закатывает глаза: только это и остается делать, потому что перед глазами все еще черно. Непришедшей госпоже одобрительно хмыкают, судя по всему, это был красноречивый жест с ее стороны. – Господин Чревоугодие, вам есть, что добавить от себя?
- Как ни прискорбно, свидетельствовать против не выйдет, - говорит развязно Чревоугодие, и это настоящее свинство даже в таком суде. – Этот заморыш виделся со мной от силы раз в месяца два, а то и три.

Эти слова так поражают окружающих, что про Лень сразу забывают, ахают, перешептываются. Я понимаю все больше, а нравится мне это все меньше.

- Прошу тишины! – судья стучит молоточком, и голова от этого звука начинает раскалываться. – Кто еще желает высказаться?
- Мы, – змеиный шепоток раздается совсем рядом, отворачиваюсь от него в сторону, и в лицо сразу иным, но схожим тоном добивают:
- Вместе.
- Госпожа Жадность, Госпожа Зависть, прошу вас, - судья, кажется, чуть тушуется, но виду старается не подавать.

Те наперебой, захлебываясь в собственных словах, шипят о каждая о своем: первая – о том, что у нее есть, вторая – о том, чего ей категорически не хватает. Судья прерывает стуком молоточка, когда становится ясно, что список их потребностей нескончаем.

- Ваша честь, - раздается в едва-едва наступившей тишине. Голос мягкий, вкрадчивый – чувствуется подвох.
- Да, госпожа Похоть? – в тоне судьи слышится явная сладость.
- Я выскажусь, вы не будете против? – заискивает.
- Конечно-конечно.

Уши вянут спустя несколько мгновений. Не вижу, но чувствую, что краснею не только я, но и судья. Не понимаю, откуда у меня это знание.

- Остановитесь, - измученно просит судья, но госпожа со свойственной ей настойчивостью продолжает. – Хватит, - снова раздается стук по дереву. – Да прекратите же! – молоток ударяется о доску в последний раз и раскалывается.

Уже ненужная деревяшка в руках ощущается излишней, откидываю ее в сторону вместе с париком и мантией.

- Давайте-ка все проясним.
- Ваша честь…
- Нет-нет, сейчас скажу я. Сам себе защитник, ничего страшного. Слушайте! Не кажется вам, что решение поспешное? Еще не поздно исправиться, снизить среднюю греховность, а вы, чертовы свидетели – не охайте, я могу так говорить! – обязаны этому поспособствовать. Завязаны же друг на друге как не пойми кто! – перед глазами все так же темно, но выразительный взгляд и не требуется: всем присутствующим хватает голоса. – Присмотритесь к Чревоугодию, образец благочестия в общей грязи, берите пример! Раз в месяцок заглянули – и прочь. Гордыня, понимаю, вам хочется больше внимания, ну так спросите его у Зависти – ей же внимания тоже мало, обсудите это между собой, не мучайте человека зазря. Далее – Гнев. Сходите уже на терапию, заодно предыдущих вместе с Жадностью прихватите, все нуждаетесь. Потом - так, тишина, это еще не все! Лени вышлите на ее адрес приглашение на личный разговор, нам есть что обсудить. Не придет – вычеркнем ее как недействительную, так и передайте. Похоть… Давайте признаем, что от вас вреда поменьше остальных. Сделайте там с собой что-нибудь, не знаю, найдите человека способного. Никого не забыла?

Молчание длится не дольше пары мгновений, и голова заполняется голосами под завязку.

- Нет, больше никаких уступок, вы с ума, что ли, посходили? Живого человека на посмертную каторгу, да я бы на вас посмотрела на ее месте! Это конечное решение. Всем встать, суд объявляется закрытым!

(Mar 22, 2022)

Я

Не знаю, насколько понятно и насколько ответила, но вот так.
©Один очень хороший человек

Что я значу? Порой кажется, что ничего.

На самом же деле, я значу бесконечность. Бесконечность улыбок, высказанных и невысказанных мыслей, взятых на себя ролей, бесконечность мелочей, из которых состоит часть чьего-то пути. Я значу лишь маленький кирпичик в чужой постройке, но без него стена не была бы полной.

Нет ничего важнее этого знания. В масштабе вселенной я даже не песчинка, не электрон, а что-то ещё не открытое меньшее.

На этой нерасщепимой мелочи строятся любые сложные системы.

(Mar 23, 2022)

Переживу

Впервые мы встретились на лестничной клетке. Она стояла у мусоропровода и курила, гипнотизируя взглядом уже кем-то смятую просьбу соседки «не задымлять подъезд».

- Будешь? Я Аня.
- Саша. Здесь нельзя. Да я и не курю.
- Прикольно по степени важности расставила. Да и «нельзя»... Кому-то же должно быть «можно».

Противопоставить что-то этому аргументу было сложно. Мы улыбнулись друг другу.

Общение с новой соседкой завязалось неожиданно быстро и развязываться не планировало вовсе. Аня была другой - могла позволить себе любую мысль, любое действие. Она была собой в совершенном смысле этого слова. И почему-то тянулась ко мне.

Но главным чудом было то, что она все понимала. То есть, не Все, конечно, но меня, мои мысли - абсолютно, и это впервые было настолько приятно.

- Как ты стала такой смелой?
- Не знаю. Наверно, всегда была. Это на самом деле несложно.
- Легко сказать.
- Быть такой - тоже.

Мы часто говорили на эту тему, сидя у меня на кухне; таким диалогам только на кухне и место. В вопросе смелости она была бескомпромиссна, что радовало и угнетало одновременно. Хотелось ровняться. Никак не получалось.

Мы пробыли бок о бок слишком много времени. Аня продолжала делать что-то важное, смелое, я - с восхищением и завистью наблюдать за этим.

- Ты не хочешь, ну, тоже?
- Я просто не могу.
- Можешь, уж поверь мне.
- Да откуда тебе знать?

Ещё одной особенностью Ани была стопроцентная честность. Она никогда не врала, если чего-то не знала, если ей что-то не нравилось, если хотелось прояснить все здесь и сейчас.

Я так думала.

Это случилось внезапно, спустя год общения, на все той же лестничной клетке. Она курила подозрительно много, но не мне было ее понукать. Аня сказала легко:

- Не пойду на твой день рождения.
- Почему нет? Уезжаешь?
- Нет, просто я там никому не понравлюсь.
- Что за глупости, - она никогда не мялась в разговоре. - В чем дело?

Пауза длинной в вечность.

- Понимаешь, Сань, я есть только для тебя.

Словно грудь прошибли выстрелом, а осознание скорой гибели ещё не пришло.

- Смешно, что даже в таком обстоятельстве на признание решилась ты, а не я.
- Мы одно и то же, Саш.
- Помолчи. Я не была готова.
- Это тоже относительно.
- Ты теперь уйдешь?
- А ты хочешь, чтобы осталась?
- Да и нет.
- Главное, ты сама с собой оставайся. Я уж как-то... переживу.

(Mar 25, 2022)

Авторство

Впервые за долгое время выбралась в парк. День солнечный, спокойный, люди потихоньку выползают из своих укрытий, чтобы согреться солнцем и улыбками прохожих. Лучше всего наблюдать за этим действом со скамеек: во, первых, дерево быстро нагревается, во-вторых, все становится с такого положения живым театром. Актеры играют на славу, их не в чем упрекнуть. Разве что одного.

Кто-то забыл книгу. Видно, что старая и горячо любимая – столькими закладками и карандашными пометками похвастаться может далеко не каждая интересная работа. Но берегли ее, видимо, не слишком сильно, где-то заляпанная, покоцаная книжка быстро стала выглядеть жалко без своего хозяина, кем бы он ни был.

И вот сидим мы на скамейке с ней вдвоем, я ногами болтаю, она молчит. Чтобы книга что-то рассказала, ее открыть надо прочесть, а с моей стороны это почти бессовестно. Может, хозяин вернется, а я тут, с его книгой… Не успела я всерьез расстроиться, как взбесился ветер, только и успела, что лицо от него закрыть. Он отступил быстро, унеся с собой мою грусть и совесть: порыв перелистнул несколько страниц.

На открытой странице пометки сделаны карандашом – собственно, грифель здесь же, между листами. Хозяин, видимо, вдохновился произведением и решил порассуждать на пустом листе. Наклоняюсь ниже, чтобы разобрать причудливые записи.

Улыбаться не тянет уже спустя несколько минут, потому что доходит быстро. Хватаю книгу в руки, листаю на несколько страниц назад, убеждаясь. Все прописано не слишком детально, но с нужными акцентами: с кем, где, как и, главное, на чем отразится после. Абсолютно правдивая сетка жизни меня, знакомых, друзей – все напечатано, задокументировано, разве что печати не хватает.

Листаю обратно, до сегодняшнего. Автор описал день как «теплый, погулочный» и поставил на полях веселый смайлик. Какой же жук! Это не последняя исписанная страница: хозяин поленился описывать этот и последующие четыре дня, пропустив отведенные им листы, а дальше пустился в подробные натуралистические заметки, длящиеся аж на месяц вперед. Пробежалась по диагонали по строкам, посвященным себе, и не сдержала ухмылку: это на меня, конечно, очень похоже. Один-в-один.

Взгляд против воли упал на грифель, приветливо выглядывающий из-за другого листа.

- Нет, - хмыкнула. – Неа. Не дождетесь.

Закладки поправлены, грифель всунут поглубже между страницами, книга отложена. Знаю я, чем это обычно заканчивается, - автор явно с хорошей фантазией, но такое клише ему наверняка бы зашло. Обойдется: от меня ему останется только еще один смайлик в верхнем уголке.

Раз пишет человек, не стоит лезть ему под руку со своими правками. Если что не так, сам потом поймет.

А мы еще поживем. Так, как только мы и можем.

(Mar 26, 2022)